Возвращение в Эдем - Страница 20

– Интересные экземпляры – летающие создания без перьев и шерсти, и кое-что еще...

Тем временем купальщицы вылезли на берег, и Сетессеи велела им притащить принесенные мешки. В одном из них оказалась небольшая клювастая ящерица, длиной с руку. Амбаласи с интересом взглянула на нее и распрямила длинный хвост.

– Подвижная, ходит на четырех лапах, при опасности может улепетывать на задних, острый клюв позволяет ей питаться всем чем угодно: ветвями, грубыми листьями.

– Вкусные. Они сидят на гнездах под деревьями. Я пресытилась однообразной едой. Надоело консервированное мясо. Я убила двух и одну съела.

– Исключительно в научных целях.

– Исключительно. Но, поразмыслив, я решила: раз мясо так вкусно, следует собрать яйца.

– И ты, конечно, собрала их. Сетессеи, ты становишься настоящей ученой. Новый источник питания всегда важен. Мне тоже надоело мясо угря. Рассматривая ящерицу, Амбаласи машинально разинула рот... и закрыла его: интересы науки требовали, чтобы экземпляр целым сохранился до вскрытия. Будем называть его наэб – из-за клюва, А теперь покажи, что ты еще принесла.

Амбаласи не переставала удивляться разнообразию новых видов на континенте. Этого следовало ожидать, но удивление росло и росло. Жук чуть побольше ладони, крошечные устузоу, огромные бабочки... Восхитительное разнообразие.

– Удовлетворительно в высшей степени. В консервирующие емкости их – и так уже много времени прошло после их смерти. Возвратимся в город и отметим наше открытие. Увы, этот день недалек.

В голосе Амбаласи слышались грустные интонации, что, вероятно, было связано с Дочерьми. Сетессеи сбегала к реке за водяными плодами, которые охлаждались в воде. Поблагодарив, Амбаласи попила, но от мрачных дум ее отвлечь не удалось.

– Исследования-удовольствия подходят к концу, впереди вселяющие уныние споры. Не хочу даже думать о том, что ждет нас в городе. Однако скоро вернется урукето – ив обратный путь.

– Интересы науки требуют продолжения процесса познания, – вкрадчиво сказала Сетессеи.

Амбаласи со вздохом сделала отрицательный жест.

– Ничто не может принести мне большего удовольствия, чем продолжение наших научных работ. Но я опасаюсь за город, который вырастила здесь, – он остался в руках этой бестолочи. Я призвала их повернуться лицом к реальности и оставила их, чтобы увидеть – в состоянии ли они решить свои проблемы подходящим для их верований способом. Как ты считаешь, смогут они справиться с этим?.. Согласна, в высшей степени маловероятно... Посмотри! Или глаза мои плохо видят от старости – или это урукето!

– Великая Амбаласи видит, как молодая фарги. Они возвращаются.

– Великолепно. Немедленно подготовь образцы, чтобы погрузить их еще до темноты. Я считала дни и следила за ориентирами. Теперь мы поплывем вниз по течению. Если отправимся на рассвете, – то уже днем будем в Амбаласокеи.

– Неужели мы так близко?

– Нет, здесь очень быстрое течение.

Сообразно своему положению, Амбаласи отдыхала, пока остальные готовили образцы. Энтиисенаты приближались к берегу, высоко выпрыгивая из воды. Умные существа, милые – одно удовольствие видеть их.

Урукето размеренно плыл позади, замедляя ход, – наконец огромный клюв оказался на берегу, гигант остановился. Элем спустилась с высокого плавника, чтобы помочь Амбаласи подняться наверх. На скользкой поверхности клюва было невозможно зацепиться когтями. Забравшись на широкий лоб животного, Амбаласи остановилась передохнуть.

– Вы его накормили? – спросила она.

– Вполне, даже слишком. Энтиисенаты ловили угрей, правда, не таких крупных, как в устье, и урукето ел их с большим удовольствием.

– А тебе на самом деле понятно поведение безмозглой твари?

– Долгое наблюдение и совместное пребывание позволяют этого достичь. Но это своего рода искусство – оно дает великое удовлетворение. Я часто его чувствую, когда...

Элем смущенно осеклась, жестом попросив прощения; оранжевый гребень ее покраснел. Амбаласи ответила знаком: поняла-не возражаю.

– Радость понимания-руководства овладела тобой.

В этом я не вижу ничего плохого. Я обратила внимание, что за многие дни, которые мы провели вне города, это твой первый промах: ты хотела произнести запретное имя. Но сейчас – скажи его вслух. Ну! Угуненапса?

– Благодарю, так приятно слышать его...

– Но не мне. Я просто хотела попривыкнуть к этим грубым звукам, терзающим нервные окончания. Угуненапса... Утром отплывем, днем будем в городе. Поэтому я прощаю твою оплошность. Мелкая неприятность по сравнению с тем, что меня ожидает завтра.

Элем сделала жест, означающий надежду.

– Может быть, все не так плохо...

Амбаласи издала грубый звук.

– Неужели ты, знающая своих сестер, считаешь, что это возможно?

Элем благоразумно промолчала и попросила разрешения начинать погрузку. Праведный гнев придал сил Амбаласи, и она легко добралась до верхушки плавника и спустилась в прохладную утробу урукето, где сразу же уснула, понимая, что завтрашний день потребует от нее всех сил.

Сетессеи разбудила ее звуками, призывающими к вниманию.

– Показался город, великая Амбаласи. Я подумала, что ты захочешь подготовиться к прибытию. Может быть, украсить твои руки знаками победы и силы?

– Нечего тратить краску, чтобы произвести впечатление на этих никчемных. Лучше принеси мяса, чтобы хватило сил выслушивать их глупости.

Урукето заметили издали: на причале их встречала Энге. Амбаласи жестом выразила одобрение: знает ведь, что ее присутствие я могу выносить, и оберегает меня от своих перекорщиц.