Возвращение в Эдем - Страница 32

– Хорошо. Не беспокойся.

Харл отвез его на берег на плоту, сооруженном из толстых жердей, связанных лианами. Было решено, что Харл вернется на остров и спрячет плот среди деревьев.

Не говоря ни слова, юноша прощально поднял руку.

Керрик зашагал к лесу, держа наготове хесотсан.

Добравшись до широкой тропы, с которой еще не исчезли оставленные саммадом следы, он повернул на юг, потом остановился и огляделся.

В отличие от тану, Керрик плохо знал лес. Он даже не заметил сломанной ветви, которой Ортнар отметил поворот. Положив хесотсан, он взял кремниевый нож и срезал полоску коры на ближайшем дереве. Потом внимательно посмотрел вокруг, стараясь запомнить все приметы, чтобы не сбиться с дороги на обратном пути, и, подобрав хесотсан, отправился дальше.

Саммад шел на север много дней – приходилось примеряться к шагу Ортнара. А Керрик уже на третий день свернул с колеи на знакомую тропку к Круглому озеру.

В этих лесах он часто охотился и успел их изучить.

Неподалеку от бывшей стоянки он повернул и вышел к берегу рядом с тем местом, где находились их шатры.

Он шел вперед все медленнее и медленнее и наконец пополз, прячась за кустами. Место стоянки уже заросло травой, и лишь черный след от костра говорил о том, что здесь жили тану. Керрик спрятался за дерево и посмотрел на жилище самцов у воды.

На берегу что-то шевельнулось – Керрик поднял хесотсан и увидел иилане', сидевшую к нему спиной.

Керрик немного подождал. Наконец сидевшая поднялась и повернулась.

Сомнений не было – это Надаске'. Керрик уже хотел его окликнуть, но передумал. А что если он здесь не один? Не прячутся ли где-нибудь рядом другие?..

Казалось, поводов для беспокойства нет. Керрик увидел, как Надаске' подошел к воде и склонился над неподвижной фигурой. Это мог быть лишь Имехеи – живой! Почувствовав внезапно нахлынувшую радость, Керрик вышел из-за дерева и крикнул.

Быстро повернувшись, Надаске' метнулся к шалашу и сразу же выскочил из него, держа наготове хесотсан.

Керрик шагнул вперед.

– Приветствую великого охотника, убивающего всех, кто смеет шевелиться в лесу.

Надаске' стоял, застыв, словно каменное изваяние, и опустил хесотсан, лишь когда Керрик подошел ближе.

Потом заговорил:

– Многократное удовольствие. Присутствие не ожидалось-не верилось. Не с кем говорить, и я стал йилейбе. Ты вернулся.

– Конечно.

Керрик показал пальцем в сторону неподвижного

Имехеи.

– Все по-старому. Яйца лопнули.

– Не понимаю. Исчезли, что ли?

– В своем невежестве я забыл об отсутствии у устузоу необходимых познаний. Яйца находятся в сумке. Проходит некоторое время, они лопаются, и из них выходят элининйил и подрастают в той же сумке, питаясь выделениями некоторых желез. Когда они подрастут – то выйдут из сумки, и нам станет ясно, что с Имехеи.

– Сомневаюсь в точности выражений.

Надаске' посмотрел на воду, на неподвижного и безмолвного друга – и сделал жест, означающий жизнь и смерть.

– Таким он будет до тех пор, пока не выйдет молодняк. Потом умрет – или останется жить. Нам остается только ждать. Теперь уж скоро. Видишь, они уже шевелятся, посмотри внимательнее.

Керрик взглянул на живот Имехеи: под кожей что-то шевелилось – и отвернулся.

– Долго еще?

– Не знаю. Сегодня, завтра, еще несколько дней. Я не помню. – Заметив вопросительное движение Керрика, он ответил:

– Да, я уже побывал на пляже. Один раз. В ханане говорят: после первого раза можешь выжить, после второго скорее всего умрешь, а уж после третьего – наверняка. У Имехеи это впервые Есть основания для надежды.

Было тепло как всегда, и Керрик не стал разжигать костер, всегда досаждавший Надаске'. Даже почуяв запах дыма от одежды Керрика, он начинал чихать и старался отодвинуться подальше. К сырой рыбе Керрику было не привыкать. Они ели и разговаривали, пока не стемнело и стало трудно различать жесты. Потом они улеглись рядышком в шалаше, сооруженном самцами. Он больше напоминал спальню иилане', чем кожаный шатер тану, и вскоре Керрик заснул крепким сном.

Утром сырая рыба уже не казалась столь аппетитной.

Прихватив хесотсан, Керрик направился вдоль берега к роще фруктовых деревьев, где и наелся плодов. Когда он вернулся, Надаске' кормил Имехеи. Тот пошевелился, и Надаске' устроил его в воде поудобнее.

– Сегодня? – спросил Керрик.

– Сегодня, на днях... Но обязательно случится.

Такой ответ совершенно не устраивал Керрика, но другого от Надаске' добиться не удалось. Если оставаться – то надолго ли? Он обещал вернуться скоро – но когда? Для Керрика Надаске' и Имехеи, как и тану, были членами его саммада, и он был верен и тем и другим. Тану в безопасности на островке. И где же ему быть, как не здесь, у озера?

Легко говорить. Так день превратился в два, потом в три. Четвертый день не принес перемен, и Керрик понял, что надо возвращаться на остров. Он обещал Армун вернуться через несколько дней – все сроки уже вышли. Завтра придется уходить – значит, придется вернуться. Значит, ему предстоит новое путешествие, новое расставание...

– Нет перемен, – ответил Надаске' на следующий день на невысказанный вопрос Керрика.

– Свежего мяса хочется. Рыба надоела, тебе наверное тоже, – сказал Керрик. – Я видел оленей на том берегу. Надо бы добыть одного.

Ему было нужно не только свежее мясо, но и возможность хотя бы ненадолго уйти отсюда. Керрик уже не мог видеть неподвижного, ни живого ни мертвого Имехеи. Сегодня последний день. Утром он уйдет, если ничего не случится.

Приняв такое решение, Керрик отправился на охоту.