Возвращение в Эдем - Страница 44

Впрочем, изредка разговаривала с фарги, неторопливо и спокойно, без обычных резкостей. А потом снова спала.

Вернулись они в полдень. Амбаласи первой спустилась на берег, приказав начинать разгрузку. Их заметили уже на реке, и весь город собрался встречать.

– Глядеть – не работать... Дочери Несогласия в своем репертуаре. Проигнорировав почтительное приветствие Эяге, Амбаласи обратилась к своей помощнице Сстсссеи:

– Уверена, что пока меня не было, случилось множество бед.

– Несколько несчастных случаев...

– А со смертельным исходом?

– Ни одного.

– Очень плохо. Но город растет?

– Растет.

– Ну, хоть на это я могу рассчитывать. – Амбаласи повернулась к Эпге с жестами, требующими внимания и покорности. – Давай пройдемся по берегу, где нет Дочерей и не слышны мысли Угуненапсы,

– С удовольствием. Фарги приехали, значит, все в порядке.

– Не сказала бы. Одна осталась в Алпеасаке. Фар'.

– Не поняла. Почему?

– Ей не из чего было выбирать – она умерла.

Амбаласи сказала эти слова не без злорадства, а потом долго молчала, пока Энге приходила в себя.

Потом Амбаласи изложила события в своем понимании – коротко и грубо.

– Она умерла по собственной глупости, другого объяснения нет.

– О мертвых либо хорошо, либо ничего, Амбаласи.

Впредь она уже не будет досаждать тебе. Она умерла, чтобы жил город. И мы долго будем сожалеть о ее смерти.

– Я бы предложила вам возрадоваться: если бы Фар' не умерла, всем нам пришел бы конец. Ее новообращенные тоже не доставят вам особой радости. Я поговорила с ними и нашла, что они только начинают становиться иилане', к тому же невероятно глупы. Просто дрессирован! 1ые животные. И они ничего не знают об Угуненапсе, даже не думают о ней. Просто заучили несколько фраз. Потому что за это им давали еду.

– Но они научатся понимать.

– Да хоть и нe научатся, руки-то нужны. Но больше попыток обращения не будет. Приближаться к другим городам слишком опасно. Придется искать другой путь к выживанию. Перебери-ка заново все ваши восемь принципов.

– Попробую, но попозже. Скорбь о погибшей сестре переполняет меня. Я знаю, Амбалгси, – не надо мне напоминать об этом, – она была глупа и своенравна. Но свой поступок она совершила для нас, и ее следует оплакать.

– Как хотите. А мне нужно изучать новый континент. Я вновь отправлюсь вверх по реке, как только завершу все приготовления.

Энге с уважением распрощалась. Трудно было даже представить, что она больше не увидит Фар'. С грустью она вспоминала их размолвки. Смерть Фар' оставила пустоту, которую нечем заполнить.

Впрочем, печалиться некогда. Перед Энге стояла одна из новоприбывших и с нескрываемым удивлением смотрела на новый город. Энге приблизилась к ней с приветственным жестом. Фарги отшатнулась.

– Не бойся. Вокруг тебя – Дочери Жизни, они не причинят тебе зла. Есть ли у тебя имя?

Фарги смотрела на нее, медленно двигая челюстями.

– Ты понимаешь меня? – Реакции не последовало, – Хорошо, я научу тебя говорить. Ты узнаешь всю истину, открытую нам Угуненапсой...

– Первый принцип, – вдруг медленно заговорила фарги. – Мы упираемся в пальцы Духа Жизни, Эфенелейаа.

– Значит, ты не йилейбе и уже успела ознакомиться с мудростью...

– Второй принцип. Все живут в Городе Жизни.

Третий принцип. Дух Жизни, Эфенелейаа – высшая эйстаа...

Фарги умолкла, вероятно забыв, что там дальше.

Пытаясь припомнить, она дергалась всем телом и двигала челюстями. Ничего не вспомнив, она завела снова:

– Первый принцип...

– Довольно, остановись.

– Еда-еда-еда! – закончила фарги и широко открыла рот, как птенец в гнезде.

Взяв ее за руку, Энге направилась к чанам с едой.

Она приуныла. Амбаласи как всегда оказалась права.

Фарги только повторяют звуки и жесты, не понимая их смысла, чтобы получить пищу. Дрессированное животное, а не иилане'. И Фар' умерла...

Энге отогнала отчаяние. Еще так много предстояло сделать.

Глава семнадцатая

Es то Icirril drepasiar,
er em so man drija.

Если брат мой ранен -
Я истекаю кровью.
Пословица тану

Херилак шел по тропе впереди саммадов, зорко вглядываясь в лесную чащу. Он переступил через дерево, лежавшее поперек тропы, – саммад уже проходил этим путем. В кустах что-то зашевелилось, он остановился и пригляделся, но ничего не увидел. В ветвях над головой кричали птицы. Вдруг невдалеке резко щелкнула стреляющая палка.

Взяв хесотсан на изготовку, Херилак побежал назад. Надрис толкал ногой неподвижное тело животного – этого марага они называли спиношипом.

– Что там? – спросил Херилак.

– Да вот, выскочил из-за дерева и бросился к мастодонтам. Пришлось убить.

Глаза животного уже остекленели; оно было покрыто толстыми костистыми пластинами, из которых торчали ряды острых шипов. Меткий стрелок послал отравленный шип прямо в пасть.

– Он вкусный, – заметил Надрис.

– Разделывать трудно, – возразил Херилак, – но, если его перевернуть, можно отрубить задние ноги.

Только скоро нам придется останавливаться на ночлег – постарайся не терять времени. Начинай, я пришлю тебе на помощь Нсвасфара. Погрузите мясо на мастодонта и догоняйте.

Люди отправились дальше. Проходя мимо огромной туши, мастодонты в страхе закатывали глаза и трубили.

Херилак снова пошел вперед – искать поляну, на которой можно будет развести костер. Понадобятся сухие дрова – и много, чтобы испечь все мясо, иначе оно протухнет, а жаль.

Следы животного пересекали колею и уходили в лес. Херилак остановился, чтобы посмотреть, не редеет ли лес, но что-то привлекло его внимание. На древесном стволе белел след от ножа; он уже начал затекать смолой, но сделан был явно в этом году. Повыше была надломлена ветка – так метят дорогу тану.